- «Мерзкая погода. Когда наконец весна победит? Пора бы. А то посевная будет не вовремя»: буркнул я искоса поглядывая в её сторону. Она улыбнулась, и это было гораздо круче мадонны.
- «Всё будет вовремя. Природа всегда знает, что делает. Если ей не помогать».
Я протянул руку: «Владимир Владимирович. Председатель сельсовета Брусничихи. Слышали о такой. Километров десять от города в сторону Коломны». Она повернулась и подала руку.
- «А я поэтесса из Казахстана. Вот с детьми приехали присмотреться к местам. Хотим осесть здесь. Они все с высшим образованием, а зарабатывают евроремонтом. Уже работают, а вот я разезжаю присматриваюсь».
- «Так может и к нам загляните? Деревенька небольшая, домов двадцать. Трасса рядом, и от города не далеко. А я смотрю вы человек творческий. Может и мне поможете. А я вам».
- «Валяйте. Что у вас там?»: засмеялась она.
- «Ну, прежде давайте проедем, а там я вам всё расскажу. Вы билет сдайте. Я подвезу».
У неё была только сумочка. Кассирша долго ворчала принимая билет обратно. И наконец я полный воодушевления и надежд плавно отъехал.
Наши места очень красивы. Смешенные леса, - вотчина грибников и ягодников. Холмы, равнины, многочисленные речушки. Этому краю да заботливую любящую руку.
Доехали быстро. Свернули с трассы и попрыгали по просёлочной дороге. Потянулись первые дома. Заезжать в сельсовет не стал, решил сразу показать свою идею. Может понравится? Она сидела молча, внимательно разглядывая мелькающий пейзаж. Проскочили деревеньку и по разбитой раскисшей от талых вод дороге почавкали к темнеющей у самой кромки леса бревенчатой фазенде.
- Я вышел, открыл её дверцу и помог выбраться: «Вот».
- «Что вот?»
- «Вот, ваш дом. И вокруг вся земля ваша в аренду на три года»: я смущённо отвёл взгляд в сторону.
Она опять рассмеялась, звонко, заливисто, и без намёка на обиду или раздражение.
- «Почему вы решили, что я смогу? Ведь пока я одна. Детям нужен город, как место для пропитания».
- «Не знаю. Но почему-то мне показалось, что в вас столько силы и ума, что справитесь только вы. А я помогать буду. У народа руки опустились. А если у вас получится, то и они закопошатся. Не бросайте меня».
- «Ну, вы и манипулятор. Мне почти шестьдесят».
- «А по тебе не скажешь».
- «Проходи, домик посмотри. Посидим, потолкуем»: она продолжая улыбаться, шагнула к дому. Это был небольшой сруб. И банька имелась. Прям рядышком, под одной крышей. Домик строил один мужичок, пару лет назад. У меня ещё лежит его бумага на аренду. Но не выдержал. Всё бросил и уехал. Даже не попрощавшись. Вот только хижина и осталась.
Я открыл входную дверь и мы вошли. Протёр тряпкой стол и скамейки. \
- «Присаживайся. Я дальше расскажу. Ты мне нужна как воздух. Мы тут с Иваном вдвоём мыкаемся, как дурни со ступой. Это наш участковый, на пять деревень он и его помощник. А воз и ныне там. Местные спиваются. Делать ничего не хотят, дети сами по себе растут, как трава у дороге. Куда подует туда и кланяются. Останься. Век помнить буду. Во всём помогать стану. Все связи подниму. Помоги». Она тяжело вздохнула и выдохнула: «Что у тебя там ещё?»
- «Понимаешь, денег у сельчан не всегда достаточно, вот поднокопился бартер, десять тысяч поросят. Край забирать надо. А куда не знаю, и как ума им дать понятие не имею».
- «Ох, ты и лис, Владимир Владимирович. И ты решил всё с больной головы на здоровую?»
- «Зато, какие места. И корма будут. А весной поля засеем, засадим. Живи не хочу. Тракторишко подгоню».
- «Допустим я знаю, как решить твою проблему. Но у меня денег нет таких. И представляешь бабу в деревни одну?»
- «Мы с Иваном в долгу не останемся. У тебя будет рация. Ружьишко отдам дедовское. Шёкер куплю. У меня пара овчарочек бегает по двору впустую, заберёшь. И веселей станет и не так страшно. И мы всегда под рукой.
- «Хорошо, я подумаю».
- «Не бросай»: взмолился я.
- «Я и не бросаю. Поросят можно будет забрать по первому теплу. Мне бы нужно ещё штук пять коров. Штук пятьсот кур на яйцо. Холодильник промышленный небольшой. И дорогу ко мне. И двор надо засыпать щебёнкой. Пока всё. А там посмотрим. Как? Устраивает тебя это всё?»
- «Вполне. А куда поросят будем забирать?»
- «Надо будет вырыть четыре рва глубиной в метр, в длину по двадцать. Сделать щиты чтобы накрывать, и корыта для кормления. А воду где брать?
- «Здесь скважина есть».
- «Тогда всё».
Затрезвонил её мобильник. Она не успевала отвечать. Наконец притихла, и улыбнулась.
Дети волнуются. Младший отчитал пополной. У меня уже инсульт был. Боится, что уйду с концами. Но уже всё в порядке. Они не против. Деревеньку знают. И места видели. Дочка обещала помочь с уборкой».
- «Ты остаёшься? Я понял, что ты отчаянная женщина. Но сам на такое бы не решился».
- «Только три года. На большее меня может не хватить. Все ходим под Богом».
- «Сколько пожелаешь. Молиться на тебя станем».
- «Брось. Самой интересно».
Не вези ничего, у меня всё есть. Электричество опять подключат. Уголь подвезу. Дров. Можешь и не уезжать. Сам помогу убраться. Всё равно пока делать нечего. Сейчас печь затоплю, и кровать привезём с Ванькой. Пообвыкнешься, пообзнакомишься. Дорогами завтра и займёмся. Свет сейчас звякну Василию, если не пьян, то к вечеру будет».
И я подскочил. Сделал пару звонков. Принёс дрова. Уголька наскрёб. Затопил. Дым повалил вовнутрь, но нагревшись воздух рванул в трубу и печь загудела. Качнул воды. Поставил чайник. Сбегал к машине. Принёс мыло, парашёк, и тряпки. В доме нагрелось. И мы принялись наводить лоск. Через пару часов подъехал Иван, с диваном, казанком и другой кухонной утварью. Перекусить тоже не забыл.
Увидев Милу оробел. Долго извинялся, за то что наследил. Потом глянул на меня и буркнул: «Ты что сбрендил? Она же вся светится теплом и добром, городская, домашняя. А ты на ней пахать собрался».
- «Не переживайте Ванечка, он ещё об этом не раз пожалеет»: улыбнулась она присаживаясь на диван. Я же личность творческая, люблю уют, красоту. Люблю посмеяться, и чтобы вокруг все были счастливы. А это не каждому по карману. А он обещал платить».
Иван взглянул на неё и засмеялся: «Мила, вы просто ангел по наши души».
- «А вот была бы гитара, была бы ещё поющим ангелом. А пока, может чайку с дороги попьём?»
Мы вымыли руки присели к столу. Иван позвонил Василию. Василий ворчал, но обещал скоро быть. Участковый соскочил и вышел на улицу. Было слышно, как он грозно шипел на электрика. Вернулся умиротворённый, подсел к нам и громко хлебнул из бокала.
- «Милочка и как вас так угораздило встретить Володьку?»
- «А он меня стал клеить прям на автовокзале. Погода ему не нравится. Весна не хороша. Дел невпроворот. Вижу издалека заходит. Ну, сказал бы сразу. Как вы хороша мадам. Не хочу отпускать». И мы засмеялись от её удачной шутки, как старые добрые знакомые. Такое чувство было, что знал я её всю жизнь, а вот встретил только четыре часа назад. И была в её шутке доля правды, таких людей отпускать нельзя.
Васька появился через полчаса, отдал гитару, и полез в щиток. Повозился, щёлкнул, свет мигнул и загорелся. В домишке стало уютно и тепло. А он отметившись зашагал прочь.
Ванька и сам неплохо играл на гитаре. И теперь с удовольствием потёр руки и обнял её как любимую женщину. Мила притихла на диванчике, по девчачье поджав ноги под себя. Я сам загорелся блеснул своими способностями. Она смеялась и бурно аплодировала. Но когда заиграла и запела она. Мы потерялись. Это было искусство.
Уходить не хотелось. Но видя, что ей пора отдохнуть мы засобирались. Я оставил рацию, показал, как пользоваться. И оставив инструмент. Удалились.
- «Вовка»: орал Иван стараясь перекричать урчащий мотор: «Если с ней что случиться, я тебя сам убью. Ты знаешь, я это уже делал».
- «Вот и подсуетись, чтобы ничего не случилось. Проведи работу среди населения. Оповести, что за каждый волосок с её головы, высшая мера. А она мне нужна как свет в окне».
Мы выросли в Брусничихи, тогда это ещё были оживленные места, перспективные. Но передел собственности и делёжка сфер влияния привели к обескровливанию деревень. Остались только те кому ехать было некуда. И которые не верили в светлое завтра. А мы помотавшись по стране, вернулись, и упёршись рогами в землю стали будить разуверившихся односельчан. Получалось скверно. Но сейчас почему то у меня на сердце тихонько запело, и надежда махнула голубым платочком. Ведь нас теперь уже трое.
2
Утром плотно позавтракав. Я позвонил бульдозеристам на карьер: «Степан, машин десять щебёнки к домику агрария подвези. Хозяйка встретит и покажет что делать». С трактористом было сложнее, он часто запивал. Хоть самому садись и ровняй. А я и не прочь был тряхнуть мышцами. Так что следом за первой машиной переодевшись прыгнул в трактор и затарахтел по деревне пугая едва проснувшихся жителей. Мила стояла на крыльце и улыбнулась увидев меня у руля. Я подъехал соскочил на землю и подошёл.
- «Видишь не обманывал, всё для тебя. И всё на полном серьёзе. И верь, у нас получится. По крайней мере буду землю мордой рыть, но добьюсь чтобы получилось».
- «Не надо так напрягаться. Можно надорваться. Будем решать проблемы по мере их поступления. Сейчас дорога. Затем всё остальное. И главное мне инет мощный».
- «Зачем?»
- «Солнышко, я же книги издаю в инете. Я без этого не могу. На Ютюбе песни, в Стихи.ру стихи. А всё остальное это хобби».
Вот и поговорили. Я снова забрался в трактор, и опустив ковш, пошёл ровнять двор. Затем подъездную до самой деревеньки. Вернулся к ней уже на своём вездеходе с собаками в багажнике. И пиццей на заднем сиденье. Мила выглянула в окно и вышла.
- «Ты что ж и обедать у меня будешь?»: щекотала она мои нервы.
- «И обедать и ужинать собираюсь. Ты у меня одна родная душа здесь, кроме Ваньки».
Ванька не заставил себя ждать притащился следом, обновляя дорогу.
- « Неплохо сработал. Ещё бы уголька и дровишек. И можно баньку протопить».
И вытащил из люльки мешок с углём и дровишками, прям дед Мороз с подарками. Мила хохотала над нами как над мальчишками. Но это было подоброму и тепло. Баньку действительно протопили. Даже веник нашёлся. И теперь сидя на диванчике, тихо сидели рядышком попивая чай с мёдом. Вот бывает же так, сидишь просто рядом и для полного счастья больше ничего не надо.
Ванька рассказывал смешные истории из жизни. Мила о детях и внуках. А я сидел и понимал, что у меня есть только они. Но этого уже было достаточно.
- «Мальчики вам не кажется, что в деревне нас не поймут? Я всё-таки, как-никак женщина. Хоть и стареющая. Пустите хотя бы слух, что дальняя родственница. Может поверят».
Мы хрюкнули. И согласились.
На следующий день я загрузил в тракторишко кровать и холодильник. Постельное бельё одеяло и подушки. Валенки с колошами. Тапочки и плед. Хорошо подумал и кинул свой новый банный халат. Ванька привёз небольшой телевизор и повесив, полез на крышу устанавливать антенну. Всё, теперь казалось уют есть. Мила обняла нас и чмокнула в носики. Спасибо мальчики. Вы такие родные. Мы покраснели. Но нам казалось, что мы всё равно будем всегда перед ней в долгу. Только за то, что она с нами рядом.
Тепло пришло скоро и разом. Экскаватор прорыл четыре не глубоких траншеи, мы с Иваном прихватив ещё бригаду мужичков, приготовили щиты из досок оббив их толью. Обложили рвы кирпичом, закрепили щиты и подпёрли, оставив открытыми ямы для прогрева. Привезли небольшие корытца и солому. Кинув её в низ, установили кормушки. Мила накрыла стол на улице на открытой веранде. И теперь поджидала нас, разглядывая проплывающие облака.
- «Что дальше мадам?» : шепнул Иван подсаживаясь к столу.
- «А дальше, навес, корм и поросята. А затем, ещё навес для кур, для коров».
Я перебил: «И для бычков».
Она рассмеялась: «И для пекинских уток».
Ванька укоризненно покосился на меня. Но я понимал, что для неё это просто игра в зоопарк. Она поддакнула и подтвердила мою догадку.
- «Муж на меня всегда ворчал , что я дома развожу зоопарк: ослы, коровы, козы, свиньи, куры, утки, гуси, индейки, кошки, попугайчики, рыбки, собаки. И куры норовили умереть своей смертью, и индюков долго оплакивали. Потому что они такие милые».
Иван долго сдерживался, но потом покатился со смеху, от боли держась за живот: «Мила ты чудо в перьях».
- «Ну а, что мелочиться. Животные такие забавные и преданные».
Мы переглянулись, и бросили взгляд на резвящихся рядом псин. От них несло шампунью Розовый фламинго. Они были сыты и счастливы. И что интересно им было глубоко начихать, что мы сидели у стола.
- «Что ты сделала с собаками?»: фыркнул удивлённо я: « Они всегда попрошайничали».
- «Нет, что ты. Они очень умные и понимают с первого раза. Еды достаточно. Играть можно целый день. И слушаться хозяина, это очень полезно. Мы почти закончили общую подготовку. Могу показать». Она встала и поправляя кофточку направилась к собакам.
- «Джек сидеть»: чётко и достаточно громко подала команду. Джек замер на ходу и присел. Затем пошли команды жестом, которые выполнялись без укоризненно. Рио показал те же успехи. У меня ковырнуло у сердца. Как? Я же столько пытался, и безрезультатно. А здесь за пару недель. Предатели.
Она поняла и улыбнувшись примирительно мурлыкнула: « Не кори себя. Я же уже занималась этим, опыт… и время. Пока нечего было делать, занималась, - развлекалась».
Да конечно от её нечего делать, ушки пухли. После обеда развалившись на стульях подперев стену , обсуждали план следующих действий. К вечеру подвезли корм и поросят. Выгрузить надо было так, чтобы мальчики отдельно, девочки отдельно. И мы едва успели засветло. Кабанчиков оказалось больше.
- «Солнышко, свет мой Владимирович, почему ты не сказал, что это ландрасты?»: шепнула она угрожающе.
- «А какая разница?»
- «Они весят тону, жрут на убой, и характером , - волку бошку отгрызут. Ладно, не всё так плохо. Кабанчиков надо выложить сразу. Так что тащи ветеринара и аккуратненько семь тысяч, чтобы были кастрированы».
Я представил и ужаснулся. Несколько дней ушло на это мероприятие. Но у меня было время понаблюдать, как она кормит их и поит. И было удивительно, как хватало времени покормить себя. И не забыть улыбнуться , встретившись со мной взглядом.
Поля распахали и засеяли. Построили навесы. Я доставил обещанных коров, телят и кур. Через некоторое время привёз бройлерных цыплят. Месяц подходил к концу. Дети приезжали не каждую неделю. Работа занимала всё их время. Привезли её личные вещи. А главное, Ноутбук. И теперь вечерами она сидела набирая тексты, и в такие моменты находилась далеко не здесь. Как то к ней наведались пацаны из нашей деревни, подростки из неблагополучных семей. Недолюбленные, недоласканные. Они кипели ненавистью к благополучию. А тут такая краля. Она их заслышала издалека. На всякий случай сунула шёкер в рукав. Продолжая заниматься своими делами. Мальчишки вели себя грубо и развязано. Но она делала вид, что не замечает этого. Псины тихо спали в доме. Костик, это тот что был по темнее и по коренастей, лез из кожи нарываясь на конфликт.
- «Бабуля и что вы здесь из себя корчите Анну Каренину? Шашни крутите с местными заправилами? Не желаете с нами поиграть?»
Мила выдержала момент, и неожиданно сделала выпад: « И не страшно нарываться на грубость, или считаете что волчья стая это власть, и может меня напугать? Не зная броду не суйтесь в воду. И если я могу быть спокойной, то будьте спокойны я могу за себя постоять. И вам это может не понравиться. А ещё, - раз оступившись, и обляпавшись, можно забыть о счастье. Так что будем нормально разговаривать, и пить чай или проваливайте и больше никогда не попадайтесь мне на глаза. Мальчишки притихли. Они не ожидали такого поворота. И теперь молча стояли, в нерешительности.
переминаясь с ноги на ногу. Она накрыла на стол и позвала: «Садитесь, а то чай остынет». Они подсели.
Костян улыбнулся: «А почему вы не напугались? Мы что не были убедительны?»
Вообще-то я после тридцати лет брака боюсь только встречи с мужем. А во вторых я же писатель, и в некотором смысле как псих, так и психолог. Мальчишки, и я вас знаю от самого дня рождения, и поверьте, - в моём сердце зла нет».
- «Откуда вы нас знаете?»: огрызнулся Костя.
- «У меня хорошие информаторы, и я умею слушать. Не злитесь. У меня на всё своё мнение. Я же не обычный человек. Как и вы. Так что будем разговаривать?»
- «Так почему вы не напугались?»: ощетинился Костик.
- «Костя, если твой отец бьёт мать, тебя, сестру, Это не обязательная позиция для тебя. Ведь благодаря твоим действием, ваша семья может стать гораздо счастливее. И если спросишь, я могу подсказать как».
- «Почему?»
- «Потому что я люблю радоваться и наблюдать счастье других. А в тебе сидит обиженный ребёнок. А если раскроешься, то станешь собой. И отец никогда не посмеет поднять руки. А я помогу тебе раскрыться. Будем считать я твоя бабушка».
Он улыбнулся: «Вы не похожи на бабушку».
- «А пирожки, котлеты и пироженки? Обижаешь начальник. Подумаешь поэтесса. Но разве одно другому мешает?»
Из двери показались заспанные рожи собак.
- «Это ваши?»: удивился Женька?
Мои. Выспались сони? Ну, теперь погулять подите»: шепнула нарочито строго.
Собаки потянулись и побежали прочь.
Кирилл повернулся: «Так не бывает. Собаки не понимают человеческую речь».
- «Брось, кто тебе это сказал, присмотрись сам и поймёшь что мир гораздо сложней и занимательней. Женечка а ты как думаешь?»
- «Я согласен с вами. Мир прекрасен».
- «Так что будем вместе пробиваться сквозь стену, али как?»
Они оттаяли и смущённо ответили: «Посмотрим».
Мила вынесла гитару и присела на скамейку: «Что закрепим наше перемирие. Спаём?»
Костя взял гитару. Звуки рвались из под его пальцев, как и боль что застилала глаза. Кирилл тоже немного побренчал. Женька отказался.
- «Ну, тогда я, можно?»
Они засмеялись. И конечно же её голос и игра впечатлили пацанячее сознание.
Женька ухнул: «А меня научите?»
- «Научишь…Мила»: поправила она: «Я всегда пожалуйста. Но только время выбирайте. Владимир Владимирович обложил работай не продохнуть».
- «А как вы умудряетесь одна всё делать?»
- «Слышали поговорку? Назвался груздем, полезай в кузовок. Я пообещала. А моё слово да, - да, нет, - нет».
- «А мы вам будем помогать. Научите?»
- «А дома дел нет?»
- «А что же смотреть на эти пьяные помятые морды? Дома срачь, и шаром покати. А кушать хочется всегда».
- «Ребята не судите. Сами чуть не вляпались, - по уши. Они же не всегда были такими. У меня есть травяной сбор от алкоголизма. Заваривать будите вместо чая. Посмотрите что будет. А заодно дом приведите в порядок. Вы же живёте в нём. Если хотите, я вам потом поросят дам. Вырастите, и мясо будет и деньги. Если только есть желание. Я не навязываюсь. Это дело выбора».
Мальчишки нахохлились, как воробьи, покрутились ни да, ни нет. Но траву взяли. И отвалили. Что ж время покажет. Она присела. Эта встреча отняла много сил. Мозги закипели. Еле поднялась, - добралась до аптечки, нашла спазмолгон и выпила полную таблетку. Прилегла на диванчик, прикрыла глаза. Во дворе заурчала машина.
Я разминулся с ними буквально в пару минут. Даже не знаю, как потом бы дело повернулось. Но сейчас напугался её бледного лица. И не знал, что и думать. О том, что они сюда пошли, сорока на хвосте принесла. Вот я и прилетел. Присел рядом боясь открыть рот. Она открыла глаза и улыбнулась: «Не стоит меня хоронить. Таблетку приняла, боль отпускает».
Ванька прискакал на своём мустанге следом.
- «Это из-за них? Да я им бошки поотрываю».
- «Ребята не кипешитесь. Всё хорошо. Мальчишки замечательные. Познакомились. Обещали приходить помогать. Женька вообще малый мягкий. С Костяном сложнее. Но он не плохой. Кирилл ещё не определился, но общий язык мы уже нашли. Да было напряжение, но пара минут. А потом мы пили чай. И они ушли. Не пугайтесь вы так. Я же девочка большая. И опыт в напряжённых отношениях имею. Спасибо за шёкер. С ним было менее страшно».
- «Что не стоит нос свой совать»: выдавил участковый.
- «Не стоит. Вот увидите как это ситуация вас удивит».
- «Чайку попьём?»: стараясь смягчить обстоятельство, выдавил я.
- «И то верно»: она поднялась и поковыляла на кухню. Откуда-то примчались псины. Плюхнулись за диван и притихли. Хозяйка заметила и отозвалась: «Кто первый отчитается? Всё впорядке?» Рио выскользнул на голос и лизнул её руку: «Вот и хорошо. А то я переживала что задержались».
- «Это вы о чём сейчас»: поинтересовался я?
- «Да они взяли на себя обязательство поля охранять. Два три раза в день оббегают. Если всё в порядке, вот. А нет, зовут и показывают что случилось. Видно устали, да душновато. У Рио шуба не по сезону. Вычёсывается ещё плохо. Джеку легче, но подшёрсток ещё плотно сидит».
- «Как ты нашла с ними общий язык, это же овчарки, ещё и не маленькие, по десять месяцев? Кавказцы вообще говорят псины злобные».
- «Не говори чепухи. У меня была волкособ. Кавказкая с волком. Замечательная собачка. До самой смерти жили душа в душу. А это просто кавказец. И никто его злу не учил. Они интуитивно всё делают. Любят заботится, я у них, как отара овец. Следят исподтишка. Обожаю их».
На выходных приехала дочка. Привезла щенка пуделя серебристого. Мила всегда хотела. Так вся и растеклась в нежности. Старшие обнюхали, и не почувствовав опасности успокоились. А малышка засеменила за ней попятам, как на верёвочке.
Мальчишки действительно стали навещать. Она их учила игре. Они помогали по хозяйству. Платила продуктами: сыр молоко сметана, творог яйца. Пошли первые овощи. Я как-то застал их, они сидели под навесом играли и пели. Весело подшучивая друг над другом. И не скажешь, что пару недель назад всё могло обернуться подло и жестоко.
Сейчас это были добрые и верные друзья. Мила умела увидеть в людях доброту.
Хозяйство стало приносить прибыль. Собрали первый укроп, лук, петрушку, редис. Сметану, творог сыр. Отвозили на рынок в город. У меня была знакомая, которая согласилась быть нашим представителем. Все продукты, шли через лабораторию, куры неслись исправно, излишки также шли на рынок.
Появились первые деньги. Стали поднимать зимники. Заколосилась рожь. Мила предложила поставить мельницу и кормодробилку. Открыть молокозавод. Я посмеивался, вот мозоль себе приобрёл. А она себе твердит. Надо рабочие места создавать, чтобы людям не хотелось пить. Я не спорил, да и обещал же не лениться. А рядом с ней было бы стыдно лениться. Потому что, она успевала всё.
Поросята росли не по дням, а по часам. Я заглядывал в яму и понимал, что она имела ввиду в первый день. Они уже еле поворачивались в своём загоне. И то и дело норовили кого-нибудь грызануть. Но в деревне даже не догадывался о количестве свиней. Потому что они всегда были сытыми и тихими.
Мальчишки получили свою пару свиней. Родители действительно стали выходить из запоя. И потихоньку помогать восстанавливать семейные отношения. Мама у Костяна замечательно шила. Отец механик и по совместительству тракторист. За которого, ровнял дорогу я сам. Настало время, и он показался у меня на пороге.
- «Прости Владимир Владимирович. Запоя больше не будет».
Месяц а такие перемены. А я ведь с ним бился не один год. Вот же знает поэтесса чего-то, чего не знаю я. Небось бегает нашептывает за спиной мантры.
Я ухмыльнулся: «Серёга, мне нужны деловые отношения. Работы много».
- «Я согласен. Не выгоняй. Век помнить буду».
Нинуля, появилась на улице не сразу. Но появлением удивила. Чистенькая, тихая. Глаза прячет. Костян идёт рядом весь светится. Маму за плечи обнимает. Сестрёнку за руку ведёт, чистенькую, опрятную, в косичках бантики. Дед Матвей глазам не поверил, протер очки и у соседки переспросил: «Это точно Нинка с детьми пошла?»
И потом ещё долго ворчал сомневаясь. Они сходили в магазин. Купили сладости, ткани рулон. Пусть не дорогой. Но в Нинкиных руках это могло стать чем угодно. И так же гордо вернулись домой. Через некоторое время Мила им коровку подогнала. Костя с отцом, заборчик подправил, крышу перекрыли. Дом подмазали, побелили. Красотища, не узнать. Соседи сами стали копошиться во дворе. Вот уже и вся улица та, да не та...
У меня душу сдавило от волнения. Хотелось их всех расцеловать. Я к Миле. А она опять за своё. Надо пилораму. Заборчик подремонтировать. Клуб перекрыть. Дорогу отремонтировать, пусть пока центральную, но так чтобы не переделывать. Забетонировать и заасфальтировать. С тротуарами по бокам. Чтоб как в городе. Школу привести в порядок. Детский садик. Парк посадить с каруселями, качелями, да беседками и лавочками. Чтобы людям, было где прогуляться, пар выпустить. Я был согласен на всё. Смотрел на неё , а на глаза слёзы наворачивались. Слёзы благодарности.
Деревенька ожила. У самой центральной трассы поставили железный плетёный знак добро пожаловать в Брусничиху. Но нельзя так, чтобы всё хорошо. За это платить надо.
В самый разгар лета, случился этот первый серьёзный инцидент. Жил тут как крот отшельник, какой-то художник. Чем занимался, чем дышал? Никто не знал. Ходил молча, даже не всегда здоровался. И вот однажды он решил попугать Милу из-за собак. Видите ли они ему мешают по дороге спокойно ходить. Вообще-то это частные владенья. Обходи. Но взъелся он, и попёр на неё с ружьём. Хотел в собаку выстрелить, а дама собой прикрыла.
Зажала рану рукой и пошатываясь к дому. Художник-то очнулся, понял что натворил. За ней идёт, кается. А только время назад не вернёшь. Она взяла пинцет, дробинки выбрала , присыпкой присыпала из антибиотиков, наложила повязку. А бедолага сидит не уходит. Она повернулась: «Ты видел хоть раз, чтобы собаки на тебя зарычали. У тебя свои дела у них свои. Бегают значит так надо. Поля охраняют. А теперь уходи от греха подальше». Жаловаться не стала. Пацаны ходили в тихоря морду бить. Тоже не смогли. Вобщем замяли дело.
Лето пролетело. Осенью из лесу на дымок гости пожаловали. Мужики с корзинками, вроде как грибники. А только Ванька шепчет: «Не грибники, глаз намётан. Военные это. Что шастали не знаю. Но говорят что рядом где-то охот хозяйство, так что ездили смотреть. А сюда по ошибке забрели».
А Милка со своим простодушием на стол накрывает, угощает пирогами. Колбаской домашней, тушёночкой. Тот что помоложе прицепился, ходит за неё попятам, помогает видите ли. А у меня на душе кошки скребут. Вижу и Ванька загрузился. Но виду не подаём, отсидели своё, проводили гостей непрошенных. Я сразу про ружьё дедовское вспомнил, и нож охотничий. Ванька дополнительный засов смастерил, как в старые времена. Медведь не вломиться. Решётки на окна поставили.
Она смеётся: «Да кому я нужна?»
Нам нужна. И всё тут. Молчи женщина. Лето пролетело быстро. Зимники из плит собрали. Чистенькие удобные. Засовы дубовые установили, чтобы волки не прорвались. Лес то рядом. Она заготовок на целую деревню наготовила. Погреб удобный большой. Во дворе ещё один вырыли, это на весну припасы. Засыпали под завязочку. Капусту в арычках на поле присыпали. Вобщем приготовились.
По первому морозцу кабанов решили сдать. А это семь тысяч. Мы партиями их отгружали, то в колбасные цеха, то по магазинам. Даже в Москву отправили. Она на бойню смотреть не хотела. Забивалась в доме и затыкала уши подушкой. Наконец остались лишь те, что для себя. Мы разделали и оставили на столе. Сумма вышла хорошая Расплатилась за всё, и за аренду, и за корма. И за поросят. Остались только свинки. Их рассадила по свободней. Свиноматок отправила в зимники.
Телята подросли, далеко не маленькие. Мальчишкам приглянулся один. Чёрный с звёздочкой во лбу. Что они с ним только не вытворяли. А он что собака. И команды выполняет, и в корриду не прочь поиграть. Обхохочешься.
Привадила пацанов. Оттаяли. Сердце радовалось при взгляде на такое.
В сентябре дети пошли в школу и ахнули. Мы её подшаманили, второй этаж добавили. А опальный художник нам из неё замок сделал. Линейку в стиле фэнтези. Сказка да и только. Из РАНО представители явились со съёмочной группой. По Новостям засветились. А Мила не унимается: «Давай творческую школу откроем. СТО поставим. Ресторанчик откроим, Магазин сувениров». Вот неугомонная натура.
Деревенька расцвела. Хозяйки рукодельницы, кружева плели, а дед Матвей для нас вообще кладом оказался. И корзины плетёт, и на станочке из дерева, что угодно. Мы его в УПК мастером пристроили. А в творческой школе, на уроках матрёшек раскрашивали. К нам туристы заезжать стали. В ресторане всё своё, колбаска, сыр, мяско, тушоночка. Просто поесть заезжали. Дальнобойщики СТО оценили. В конце сентября Зав. Клубом явилась: «А вы знаете, что ваша Мила, это поэтесса, бард?»
- «И что?»
- « А давайте мы встречу в клубе устроим. Пусть сельчане знают своих героев в лицо». Я не знал, как на это отреагирует наш кладезь идей, но немного подумав согласился.
- «Только договариваешься сама, и повежливей»: буркнул нехотя.
Но всё прошло как нельзя лучше. На встречу приехали представители из города, Зам губернатора. Председатели деревушек поскромней. Жители пяти деревень. Вобщем и стояли и сидели. Мила выступала с группой поддержки. Рассказывала о книгах, декламировала стихи, пела песни. Кирилл, Костя и Женька, тоже играли на гитаре и исполняли её песни. Концерт да и только. Закончилось всё на вопросах, ответах.
Проходило интересно, с шутками да побасёнками. Расходились нехотя. В фойе по стенам висели картины нашего нервного архитектора. Поделки деда Матвея занимали чуть ли не все стенды. У городских глаза разгорелись.
- «Ты Владимир Владимирович на какие деньги так за пол года поднялся?»
- «На деньги спонсоров».
- «А Спонсор кто?»
- «А вот этого я вам не скажу. Тайна за семью печатями. Скажу только одно, никакого криминала».
Представителей познакомили с кухней. Показали творческую школу. Они почесали репы и уехали. А меня как передовика по всем каналам показывать стали. К награде представили. А я молчал и боялся синичку упустить. Ванька смеялся: « Ты хоть ей тортик купил? Ты без неё ноль без палочки». А я и не спорю. И придёт время лавры найдут своего героя.
А она селянам поросяток раздала, коровок помогла купить. Ниток накупила шерстяных. Зима. Что делать вечерами, женщины носки на любой вкус навязали, и в магазинчик подреализацию. Из города потянулись толпы любопытных. У населения появились деньги. За деревней ближе к её полям залили горку. И местные детишки, и соседи в облюбовали достопримечательность. Для этого дела организовали совместными усилиями Санки , Пластмассовые досточки, - из втор сырья.
В октябре состоялся конкурс талантов в городе. От нас поехала Мила со своей троицей. Они и заняли призовые места. Их направили дальше от района в Столицу. Стало чаще приезжать её семейство. Ещё летом мы заложили с десяток коттеджей. И два выделили именно ей.
Так что дети приезжали, - занимались отделкой. И планировали до Нового года переехать. А заодно в её отсутствие помогали по хозяйству. Это были замечательные ребята. У меня руки чесались, в попытке привязать их здесь навсегда. Умные, талантливые, трудолюбивые, все в мать. И по-моему мальчишки об этом догадывались, и не противились. Никита имел большие познания в стройке, я ему это всё и спихнул. Теперь это была его головная боль. Но ему это нравилось. И коттеджи стали украшением.
Бруснисчане тоже потянулись, и теперь у нас не было старья и хлама. Если только не считать избы Мотвеича. Но это был образцовый сруб, безединого гвоздя. А внутри музей деревянного творчества, да и только. Домик подчистили, пропитали олифой, покрыли лаком. И он ничуть не портил вида. А к деду валили толпы туристов, чтобы посмотреть. Он перебрался во времянку. И отдал хату под музей. А ему с того зарплата капала.
Появились первые ягодки. Из старших классов таланты выявились и по художеству, и по замене Матвею, и СТО на них же выезжала. А главное никто не планировал бежать. Соседи за счёт нас поднялись, потянулись к свету. Теперь ко мне приезжали за советом. Мила очень много писала. И радовалась за мой успех. А ведь если бы мы не встретились?!
Я об этом думал с содроганием.
Деревня росла. И Ванька организовал для поднятие порядка дружины. Образцовый быт пришёлся по душе всем. И жизнь затеплилась в душах народа. На лето планировали поставить гостиницу. А пока отдали под неё один из коттеджей. И он никогда не пустовал. В каждом дворе появилась техника, Костя купил снегоход. И теперь на работу со свистом и пробуксовкой мчался по деревне. Сергей никогда больше не поднимал на него руки. Уважал и побаивался. Вырос мальчёнка. Показал, кто в доме хозяин. А к Миле как к мамке привязались. Я и не думал, что так бывает. Но и сам не представлял себя без неё. Вот умеет же она найти подход, с ней рядом просто и тепло.
3
Это произошло в конце ноября. Уже лежал глубокий снег. Дороги чистились каждый день. Она позвонила в часов одиннадцать ночи. В рацию едва пробивался её голос сквозь визги , вой и рычание: «Вовка спаси. На меня напала стая волков, и медведь». После очередного взвизга где-то совсем рядом раздался мощный медвежий рык, и она умолкла. Но в рацию доносились звуки страшного месива. Я соскочил, позвонил Ивану.
У неё фонари работали от детектора движения. Фазенда горела всеми фарами. Даже в деревню доносился вой и бешенные звуки схватки. Раздались несколько выстрелов и всё стихло.
Затем всё возобновилось, Но теперь это был рык медведя, человеческие вопли, автоматные очереди. Мы вооружились до зубов и рванули к ней. Следом увязались Мальчишки. Я даже боялся подумать что там происходит. В горле першило, и слёзы наворачивались на глаза: «Ну, никогда такого не случалось. Сколько живу первый раз такое вижу»: скулил я. Я представлял каким прожигающим взглядом посмотрит на меня Ванька. Как будут резать на солдатские ремни дети. И как я задохнусь если с ней что-то случилось.
Мы добрались к шапочному разбору. Спецназ собирал разодранных людей. Мила сидела на диванчике, обрабатывая раны своих собак. Денис, это тот майор из осенних гостей. Обрабатывал её раны. На снегу перед домом остались лежать шесть околевших волков, и за домом огромный медведь. Его тело ещё подёргивалось в предсмертных судорогах. Мы подошли и перевернули тушу, на нас смотрел мужик, и горько причитая, шептал: «Помогите, всё скажу, только спасите». Это был отъявленный маджахет, мужик видавший смерть в любой её проекции. И вот он лежал в объятиях бурого мишки и рыдал, как мальчишка. Я позвал служивых: «Ребята, это по вашу душу. Он ещё живой». Подбежали сразу несколько спецназевцев. Осмотрели, перевалили его на плащ палатку и побежали к вертолету.
Мы вытащили медведя, - подложили клеёнку и принялись разделывать. Работали слаженно, но молча. В нутрии всё содрогалось. Костян порывался пробраться в дом. Но мы его останавливали. Увещая что утром это непременно произойдёт, а пока... Она жива, и слава богу.
Туша была огромная. Мы провозились около часа. Пол туши положили ей, вторую половину разделили между собой. С волков Иван содрал шкуры, и покидал туши в машину.
Зачистили снег от крови, вытащили подальше в поле. Чтобы ничто не напоминало о случившемся. Я нашёл рацию и шёкер. Волки погибли от ножа. Волосы шевелились под шапкой от одной мысли, что это милая, маленькая, утончённая поэтесса один на один вышла на целую стаю волков и медведя. Ну, и ещё толпу мужиков. Кто она такая? Не каждый мужик рискнёт драться с собакой. А она.
Заглянули попрощаться. Денис убирал осколки от разбитого окна. Она свернулась калачиком на подушке и тихонько покачивалась. Увидев меня привстала.
«Спасибо солнышко, вы там всё убрали. Мальчишки, я убила этих волков, это так больно. Обидно. Я их убила». Я подошёл и погладил её по спине, она вздрогнула и застонала.
Денис появился тут же: «Не трогай спину»
- «Медведь?»: простонал я.
- «Да медведь. Ещё и пуля в руке, и раны от зубов серых. Утром приезжайте. Я сейчас спину зашивать буду. Действие не для слабонервных. Но жить будет. Детям не говорите. Потом сообщишь».
Я выскользнул и рванул к машине. Пацаны догнали: «Что?»
- «Жутко. Он её ещё шить будет. К врачу не хочет. Но жалеет только что убила волков. Собаки живы. Значит всё не так уж плохо. А сейчас спать. А утром все здесь как штык».
Было уже далеко за полночь. Я сидел на кровати и скулил как побитая собака. Я содрогался от чувства боли, представляя вонзающиеся клыки в тело. Затем обессилив, заполз под одеяло и уснул.
Денис оббил раму клеёнкой. Убрал стекло и наконец, склонился над Милой: «Давай я буду обрабатывать и шить, а ты расскажешь, что произошло. Она качнула головой едва заметно, и повернулась спиной. Он снял футболку, расстегнул лифчик , смочил ватку раствором перекиси и стал медленно протирать тело от крови. Обработал новокаином, и стежёк за стежком стал стягивать раны от когтей косолапого. Женщина лишь вздрагивала и шипела. Закончив, - засыпал присыпкой из антибиотиков. Наложил повязку. Вскрыл повязку на руке. Пуля уже лежала на блюдечке на столе. Так что, обработав и наложив швы, он сделал свежую повязку. И присел рядом.
- «Устала. Иди ко мне». Поправил футболку, и прижал её к груди. Так что произошло?»
Мила шепнула: «Я услышала их издалека. Их было больше десяти. А у меня животные. Свиноматки в январе поросится будут. Коровы стельные. Вышла на улицу, пальнула в одного, пока заряжала смотрю Джека дерут, Рио зажали. Сонька и та под ногами тявкает. Я выхватила нож, и одного, другого, третьего, не всех насмерть, цели такой не было. Они испугались отступили. А тут медведь ломанулся, я увернулась. Сонька вцепилась ему в лапу, а я колуном между глаз маханула, он и упал. Напугалась, всех загнала, сижу. Слышу голоса чьи-то выглянула, а там не наши. Притихла, не отзываюсь. Собак держу.
А они бродят вокруг дома, смеются. Тут какой-то дурень пнул медведя. Тот и очнулся. И потом я заткнула уши. Они стреляли безпрецельно. Шальная пуля разбила раму и застряла в руке. Пока они там ещё шумели, вытащила её пальцем. Перетянула бинтом. Рацию потеряла на улице. На телефоне зарядка кончилась. Сижу жду, когда Вовчик появится, а тут вы подоспели. Медведь рыкнул где-то за домом и затих. Я поползла осматривать собак. А остальное ты знаешь».
Майор прижал дрожащее тело ещё сильней и коснулся губами волос: «У нас была спец операция. Сообщили о бандитах. И мы знали, где их ждать. Но они сменили маршрут. Снег глубокий. Спугнули мишку, разозлили стаю волков. Те ломанулись в твою сторону. Они услышали выстрелы, тоже пошли сюда, посмотреть. А мы спешили. Дышали им в спину. Но чуть-чуть не успели. Я слышал звуки смерти, и содрогался от мысли, что дома, только ты».
- «Денис, что со мной не так?»: всхлипнула Мила: «Что не катастрофа, то вселенская. Я же поэтесса, тонкая, чувствительная натура. Вконце концов я женщина. А на меня, стая волков, медведи, террористы?»
- «Ты с виду мягкая и пушистая, а внутри тебя такая сила, что всем так и хочется померится с тобой яйцами. Ты что же думаешь каждому мужику по силам один на один с волком? А ты, с ножом на стаю. Ещё и медведя обухом по голове»: Он затрясся от смеха. Она приподнялась и взглянула ему в лицо.
- «Спасибо. Я не люблю, когда меня жалеют. И ты прав. Я знаю что смогу то, что другим слабо, из-за того и кидаюсь в гущу событий».
Майор прижал её опять к себе и прошептал: Я с первой встречи купил тебе кольцо, вот ношу на цепочке. Выходи за меня замуж. Я мужик завидный, мягкий, нежный, любящий. Дома редко бываю. А главное, я за тебя кого угодно порву».
Она всхлипнула и улыбнулась: «Это что, я опять попала?»
- «Ещё как, И отказ не принимается».
Она протянула руку, он снял цепочку и освободил кольцо.
- «Красивое. Ден. И что мне с тобой делать?»
- «Любить. Ведь я тебя люблю до безумия».
Он наклонился и поймал губами её губы. Осторожно подтянул к себе и прижал.
- «Вместе и навсегда солнышко. Вместе и навсегда».
Их тела переплелись и затрепетали как языки пламени костра. Адреналин рвал нервы. Любовь заполняла каждый уголок души. Ночь подходила к концу. И вчерашний кошмар мерк. Они затихли, и тишина поплыла мерно убаюкивая, и напевая песню счастья.
Она поднялась в шесть и превозмогая боль поползла к выходу. Дела не ждали. Животинка не поймёт её смены настроения. Уже набрасывая шубейку обернулась. Денис стоял, молча наблюдая её странный танец лебедей. Помог одеться и накинув полушубок вышел следом. Мужики уже покормили свинство и курей. Толпились у коровника пытаясь сдвинуть примёрзший засов. Мила подошла, молоточком постучала возле самой кромки двери, и дёрнула за цепочку, она подалась, - засов громыхнул и двери распахнулись. В коровнике было тепло. Бурёнки топтались на месте, - поджидая хозяйку. Женщина подмыла дойки и подсоединила аппараты. Мужчины напоили и накормили. И собрав бетоны с молоком, отправились к дому. Ванька приметил кольцо первым. И еле сдерживал своё раздражение. Я не понимал перемены настроения друга. Пока сам не увидел
- «Ты нас бросаешь?»: Выдавил теряя самообладание.
- «Кто сказал?»
- «Но ты же выходишь замуж!»
- «Одно другому не мешает. У меня здесь дом. Друзья. Мне нравятся эти места. Почему я должна всё бросать? Просто немного статус сменю. Ден отказ не принимает. Мужик серьёзный. А так всё в силе».
- «Ты нас простила, за вчерашнее?».
- «А вы то, тут причём? Время и случай. Зато теперь меня бояться будут. Слухи поползут, что я медведя одной левой сделала»
Ванька усмехнулся: «А я тебе ещё шкуры выделаю. И мы, медвежью на стену повесим, как трофей. Всё, - у всех желание нарываться отпадёт. Если только опять какая-нибудь заграничная шушера не приползёт».
- «Вы как, завтракали? Идём, посидим. Кофейка глотнем, бутерброды пожуем»: и Мила слегка прихрамывая пошла к дому. А мы этого больше всего ждали, так толпой и рванули.
- «Ты чего хромаешь?»: насторожился майор.
- «Толи ударилась, толи подвернула не заметила. Только больно наступать».
Он усадил её на диван и стал проверять, что же произошло. Костик поставил чайник. Кирилл нарезал колбасы, сыра, сбегал в погреб за пелюсками. Женька нарезал хлеб и накрыл стол. Баночка кофе пошла по рукам. Я разлил по бокалам кипяток и присел. Денис наложил на ногу компресс и перевязав, помог ей добраться до стола.
- «Мальчики, и что бы я без вас делала? Мы же теперь как одна дружная семья. Я вас люблю. Не думайте, спрашивайте. Это теперь моя Брусничиха». И она засмеялась.
У меня ковырнула зависть, что майор таким ушлоганом оказался. Но поразмыслив понял, что с ней рядом только он и сможет. А мне и так пойдёт, лишь бы была рядом. Ванька тоже повеселел. Мы все так и искрили остроумием, боясь спросить и услышать, что же вчера произошло. Она поднялась и поковыляла на кухню. Нарезала медвежатины, закинула в казан и поставила на медленный огонь. Начистила лук, морковь, картофель., достала укроп петрушку перец. Вобщем рагу на обед , был главным блюдом в меню.
А майор тем временем рассказал всю историю от начала и до конца. У нас дыхание перехватило.
Кирилл слетел с катушек, выскочил на улицу и долго бегал, как угорелый от крыльца до дороги и обратно. Остыв, вернулся. Молча прошёл на кухню. И присев на стул у окна больше к нам не вышел, пока Мила не вышла. Она видно слышала всё. Смущённо прятала глаза.
- «Мальчики это всё адреналин. Так бывает. Я своих не бросаю. А к ним я прикипела, - живая душа. Они мне как дети. Вот и бросилась защищать».
Ванька вздохнул: «Ну, и чего оправдываешься? Мы тобой гордимся. Восхищаемся. Ты для нас пример для подражания, а ты оправдываешься. Просто мы чувствуем себя виноватыми, что оставили одну. А оно видишь как вышло. Мы тебя любим как родную. А вот подставили пополной. Я предупреждал Вовку. Я ему угрожал открытым текстом. А сам ничего не сделал».
Костя предложил дежурить по очереди. И это показалось самым разумным решением. Денис улыбнулся. Ну, пока я подежурю недельку, а потом вы. Из кухни потянуло ароматом специй. Мила поднялась, и Кирилл последовал за ней. Рагу с медвежатиной блюдо для мужиков. Она разложила по тарелкам, Кирилл подавал на стол. Костя сбегал за баночкой с огурцами. Открыл и выложил на тарелку. Завтрак затянулся. Но мы и никуда не торопились. На ступеньках кто-то зашумел, обметая снег. И в дом без стука, с клубами морозного воздуха вошёл Никита.
- А, сами хомячите, а меня не позвали. Денис первый раз видел сына Милы и немного растерялся. Но Никита разделся и уже полез обнимать мать.
- «Я так соскучился. Тут ещё какую-то ахинею Серёга нёс. Вот я и рванул с утра. Сашка к обеду подъедет с Владом. Мамка как я рад, что всё это трёп. Иди ко мне. Я тебя люблю, ты моё солнышко, ты наши корни, ты единственная, которая нас любит просто так».
Стол развернули и подвинули к дивану. Места стала больше. Никите поставили тарелку с медвежатиной, ничего не говоря. Он будто опьянел от радости, рассказывал анекдоты, шутил. Но попробовав мясо, осёкся: « Это что медвежатина? Мам, а ты цела?»
Мила улыбнулась: «Сам видишь, бегаю. А вот медведю повезло меньше». Александру, надо как то подготовить, а то сердце не выдержит. А Влад истерить начнёт».
- «Не волнуйся, главное ты жива. А помнишь, наша прабабка коромыслом медведя замочила». И он перевёл разговор в другое русло. Но теперь это история почему-то уже не казалась такой смешной, как раньше.
В обед пошли управляться с хозяйством сами. Никита крутился возле матери, будто не веря своим глазам. Помогал на кухне. Кирилл остался тоже. Майор пошёл с нами. Когда мы уже возвращались, на дорожке к дому появилась Александра с Владом. Заметив нас , Сашулька расцвела: «Мальчики, вы не повторимы. Просто витязи из сказки. Мамке помогаете? Это так мило. Никита уже здесь?» Влад молча подал руку. И мы вместе вошли.
Мила всплеснула руками: «У меня праздник. Смотрите полон дом. Я вас обожаю. Присаживайтесь. Сейчас стол накрою. Обедать будем». Из кухни доносился аромат жареного мяса. Саша ушла сразу на кухню помогать. Никита забился в углу на диванчике и затих. Потом вдруг взглянул на меня и глухо спросил: «К врачу не поехала? Раны серьёзные?»
Я замялся, но набрался мужества и ответил: «Вообще-то я не видел. Тут Денис у нас раны обрабатывал. Но тебе лучше не смотреть».
Денис перебил: «Не пугай. Никита не волнуйся. Всё впорядке. Врач не понадобиться. Но спину и руку лучше не трогать. Она с медведем обнималась».
Я смутился. Ванька зыркнул злобно, и отвёл взгляд. Каким же бываю мелкий. Я закашлялся и вышел на кухню к хозяйке. Утка по пекински, манты, колбаска, соленья: стол опять был полон. Забыв о неприятностях, мы шумели и смеялись. Денис наконец решился и объявил о помолвке. Никита растерялся: «Мам, а ты как-то ничего не говорила о таких планах».
- «Ну, это как бы и для вас, и для меня сюрприз. Помните, я рассказывала о грибниках. Так вот это майор спецназа, который обеспечивал мне группу поддержки вчера. А всю историю вы услышите потом. Давайте не вспоминать».
Собаки выползли из-за дивана только под вечер. Мила проверила носы и кинула куски мяса в кастрюльки. Они нехотя пожевали попили воды и выскользнули на улицу. Соньке было пять месяцев. И после вчерашнего крещения, она еле шевелилась. Забралась на колени к хозяйке и прижавшись задремала. Не реагируя на шум за столом. Денис, было потянулся к ней проверить нос. Но она молча оскалилась, предупреждая.
Со стола убрали и помыли посуду. Мила выдохлась, - пошла, прилегла в комнате. Мы сытно перекусив расположились на диване болтая о мелочах. Саша покрутившись, пошла к мамке в комнату, оставляя мужиков наедине. Через некоторое время вышла, и пряча глаза проскользнула на кухню. Влад соскочил, пошёл за ней. Кирилл тоже.
Из кухни доносились тихие всхлипы и причитания, и бас Влада: «Не истери всё заживёт. Она на ногах».
- «А ты представляешь как это больно? И откуда у неё дырка в руке? Что этой ночью произошло? Лучше мне сразу всё рассказать».
Денис поднялся и ушёл к ним. Что говорил слышно не было. Но всхлипы прекратились. Александра опять ушла к мамке. И больше не появлялась. День подходил к концу. Вчерашнее происшествие затёрлось. И управившись на ночь. Мы разъехались по домам. Оставив семейство один на один с бедой.
