Среда была завершающим днём нашей поездки. И мы решили посвятить её Иссык-Кулю. С самого утра старались нахвататься впечатлений. Фотографировались на берегу. Фотографировали пейзажи. Купались. Играли. Опять же катамараны, бананы, скутера. Серёга притащился к завтраку и провёл с нами день до талого. Нет, он не докучал Светлицкой. Он просто хотел быть рядом. И я его понимал. Мы играли в волейбол, строили замки. Просто закапывали кого-либо в песок. А затем купались, играли в салочки, в общем резвились, как дети. Обедали опять же печёной Форелью, свежим овощным салатиком, слоёной самсой. Солнцев подсуетился, и всё это доставили с пылу с жару. Десерт, - арбузик.
Душа ликовала. Отдых удался. Будет что вспомнить на досуге. Единственно, Дамокловым мечом висел вопрос о дальнейшем участии Светлицкой в нашем турне. Но я оттягивал этот разговор.
Ужин прошёл при свечах. Серёга заказал манты и корейские салаты, курочку фри. Разговаривали мало. Усталость догнала. Просто набивали желудок, - с мыслью, что ещё пилить до Алматы шесть часов. Расходиться не торопились, сидели и наслаждались тем, что вместе. Делились впечатлениями.
Шавкат с присущей ему занозистостью настаивал: «Ребята, вы не забывайте нас. Если будите в Алматы, только сообщите, сам всё организую. Это ж надо столько впечатлений за пять дней. Кому расскажу, не поверят. Мы как гипперактивные хватали и руками и ногами. Я теперь ещё месяц отдыхать дома буду, - от отдыха»: и он покатился со смеху.
Гульмира улыбнулась и пожаловалась: «А я напоследок всё же поджарилась, спину и руки печёт. Облезу. Как змея шкуру менять буду». Но сегодня мы все подрумянились и после душа натёрлись мазью против ожога, чтобы облегчить страдания.
Лильчёнак молчала и прятала глаза. И я понимал с чем это связано, но не знал с чего начать разговор. Помог Солнцев: «Вы теперь куда направитесь? У вас ещё гастроли по России?»
- «Первым будет Барнаул, затем Омск, Новосибирск, Новокузнецк, Киров, Новгород, Питер, и конечный пункт Москва».
Шавкат отозвался: «А вы Светлицкую с собой, - прицепом?»
И я был ему благодарен за этот не тактичный вопрос.
- «Думаю да. Но вот согласится ли она, ещё не спрашивали»: задумчиво ответил, остановив на ней взгляд. Она смутилась, но ответила Светка: «Не пущу. И не упрашивайте. Вы её доконаете, не один врач не поднимет, а нам она нужна живая. Мы с неё пылинки сдуваем, а вы?!»: и сверкнув глазами умолкла.
Я продолжил не сразу: «Светик, мы же не монстры. Мы с собой и Павла возьмём, и тебя бы взяли, но кто-то на хозяйстве остаться должен. И это каких-то пара недель, и она опять дома. Мы с неё всем коллективом пылинки сдувать будем».
Она не выдержала и рассмеялась: «Ох, ты и змей искуситель Кирилл. Как же у тебя всё ладненько получается?»
Но тут за меня вступились все, и в один голос: «Светик, мы все тебя просим. Хочешь, - на колени встанем, и будем стоять до тех пор, пока не согласишься?»
Она смутилась: «Вы что это серьёзно? У вас других солисток на примете нет? Мама уже не в том возрасте, чтобы по сцене прыгать»: но тут вдруг осеклась, и оглянулась на Лильчёнка: «Мамочка прости, это я тебя защищала, ты у меня ещё огого, любой нос утрёшь. Ну, если хочешь, то можешь ехать. Но каждый вечер, полный отчёт о твоём состоянии, с предъявлением фактов».
И мы опять в один голос: «Всё что пожелаешь, хоть аленький цветочек». Она села и зарылась в объятия Вадима. И тут мы поняли, насколько же ей сейчас было сложно согласиться.
Теперь оставалось слово за Светлицкой, она молчала, взвешивая все за и против, и уже была готова встать на сторону Светки. Но тут взял слово Фёдор: «Понимаешь Светланка, твоя мама посвятила себя вам, но ты же знаешь, какой она талантище? И теперь ей выпал шанс, показать свои песни публике. Притом с наименьшим риском для себя. Ты же видишь, какой рядом спецназ. Мы любые пылинки сдуем». И она растерялась, взглянула на меня. Встретилась взглядом, и притихла.
- «Хорошо я поеду с вами, но только это турне».
И мы устроили такой фристайл. Что у Светки началась истерика. Ромка хохотал до слёз.
- «Вы больные, или сегодня перегрелись? Но я с вас за неё спрошу, и будьте уверены, Чечня вам покажется курортом». Но нам было уже всё равно. Главное она с нами едет.
Серёга вышел провожать, и перехватив меня спросил: «И что, вы это серьёзно?»
- «Что именно?»
- «Ну, что талантище?».
- «Ты ещё не знаешь насколько. Она поэтесса, писатель и автор исполнитель. Но как же она поёт!!! Наши концерты прошли на ура. А ещё она красавица».
Серёга выдохнул: «А всё такая же скромница, ни грамма надменности. А в глазах боль, и растерянность. Ты там за ней присмотри, она мне дорога, как моя душа».
- «Не вопрос. Я и сам в этом заинтересован».
Лильчёнак вернулась от озера, и уже полезла в делику, когда он позвал её. Остановилась и подошла.
- «Серенький ты не забывай. Звони, пиши в одноклассники. Только не теряйся снова. Время так быстротечно, вот одним махом двадцать лет. А я помню каждую минуту проведённую с тобой. И ты моё хорошее воспоминание». Он обнял её и застонал: «Прости меня!!! Ты с первого взгляда зацепила меня. Просто я думал, что у нас всё впереди, и просчитался. Но моё сердце всегда принадлежала и принадлежит только тебе. Я люблю тебя Лильчёнак, и это на полном серьёзе. Понимаю, что ничего не изменить, но и не надо. Просто знай, что только позови».
Моторы уже гудели. А он не мог найти в себе силы её отпустить, разжать руки. Мускулы на лице дёргало от напряжения, и глаза слезились. Но он всё же разжал и отпустил. И ещё долго стоял как статуя, глядя на удаляющиеся машины.
По пылив между проулков, вырулили на центральную дорогу и прибавили газу. Ночь была светлой. Звёзды яркими, а мы уставшими и счастливыми. Я знал, что наши отношения с Лильчёнкам, никогда не будут простыми. Но был безумно счастлив, что они не оборвались, здесь и сейчас. И знал, что больше всего на свете хочу быть с ней рядом, несмотря ни на что.
